Знаменитый писатель рассказал о своем самочувствии, поделился видением, как должна закончиться спецоперация, и объяснил, почему нельзя сравнивать Чечню и Донбасс:

- Захар, какие обязанности вы исполняли в зоне СВО до покушения?

- У нас был батальон "Оплот", который мы создали с моим донбасским товарищем Сергеем Завдовеевым, позывной "Француз". Мы выполняли задачи на Харьковском направлении – оттуда выходили буквально последними. И тогда же я принял решение о расширении. Обратился в Росгвардию, нам пошли навстречу.

Какое-то время мы были на передовой в Луганской Народной Республике, потом нас (не по нашей просьбе) передвинули во вторую линию обороны. Там мы занимались антидиверсионной работой – задержали ряд диверсантов, находили схроны с оружием, ребята многие награждены. А после известного мятежа в июне нам предложили расшириться до полка, дали тяжелое вооружение.

- О первой чеченской вы знаете не понаслышке. Наведение конституционного порядка в Чечне можно сравнивать с нынешней спецоперацией?

- Размышлял об этом. Нас пытались поймать либералы: "Почему чеченцам и бандитам нельзя было восставать, а донбасским можно?" Но ситуация совсем другая. В Чечне в начале 90-х произошел раскол: создались "партия сепаратистов" и "партия профедеральная". И там уже шла гражданская война.

Эта "профедеральная партия", по-моему, дважды штурмовала Грозный до ввода российских войск. И мы тогда пошли не против Чечни, а поддержали часть местного населения. И последующие события показали, что выбор был сделан верный. Его разделило подавляющее большинство чеченского народа. Нельзя это линейно сравнивать с донбасско-украинской историей.

- Тогда вы могли помыслить, что через некоторое время чеченцы будут в одном ряду с русскими стоять горой за Россию?- Тогда вы могли помыслить, что через некоторое время чеченцы будут в одном ряду с русскими стоять горой за Россию?

- Я хорошо учил историю в школе и литературу. А она к Кавказу относилась особенно трепетно. И у Лермонтова, и у Бестужева-Марлинского, и у всех литераторов, к этой теме обращавшихся, никогда не было предубеждения к горцам. Всегда – уважение и даже романтизация.

Был случай: мы заезжаем в Грозный, где стоят федералы, – очередная попытка ваххабитов захватить его, идет жестокое рубилово. И один из бойцов пишет на разгрузке (жилет с большим количеством карманов и креплений – Прим. ред.): "До последнего чечена!" Я говорю: "Не надо, сотри. Еще будем с этими людьми работать". Тогда были ко мне вопросы, мол, Захар чудит. Я говорю: "Поговорим через 10-15 лет". Это было практически четверть века назад.

- Думаете, через 10-20 лет украинцы так же будут воевать за Россию?

- Это возможно только после нашей военной победы, зафиксированной в Киеве. И тогда не "через 10 лет", а уже через год после подписания капитуляции у нас будут такие подразделения. Зачем 10-20 лет ждать? В той же Чечне во время второй кампании были чеченские подразделения, которые занимались той же самой работой, что и мы.

Но чтобы так было, нужно поменять отношение. Вот про Одессу говорили: "История города закрыта после Дома профсоюзов. Одесситы не справились со своим именем". Люди добрые, вы как-то слишком строго судите, вы сами-то понимаете, как живут там люди? Вообще-то, когда расстреливали Дом Советов, вся Москва не собралась.

Или вот мы провели спецоперацию, Херсонская, Запорожская области, Луганская Республика вошли в состав России. И там-то люди нормальные, уже встроились в нашу действительность, получили паспорта, работают. А почему в ста километрах – в условном Кривом Роге или Николаеве – нет? Да их там ровно столько же, сколько на территории, скажем, Запорожской области. Просто освобожденной части Запорожья повезло, а тем нет.дороге, подумал, что на скорой меня не довезут. Говорю: "Ребята, давайте все-таки вызовем вертолет, чтобы не рисковать". У меня одна нога практически отвалилась – процентов на 60 нижняя часть из-за огромной раны. Тем не менее было нормальное состояние, спокойное. Подходили люди, потом приехала скорая помощь, я на все вопросы отвечал, написал несколько эсэмэсок...смотрит и не поддерживает этот разговор. Просто кивает, зная, что жизнь неизбежно увлечет меня в эпицентр даже против моей воли. "Захар, вот хочешь, чтобы у тебя был полк особого назначения с тяжелым вооружением?" Что, я скажу, что не хочу? Нет, конечно.- После теракта против вас прошло четыре месяца. Что чувствуете сейчас?

- Будет странно, если я скажу, что с бодростью духа у меня все отлично. Но у меня и правда более чем нормальное состояние. Я никаких антидепрессантов не принимал, посттравматического стресса ни я, ни врачи, ни близкие у меня не наблюдали. Я скорблю о своем ближайшем товарище, который был моим братом, о Саше Шубине, позывной "Злой". Это огромная боль внутри меня.

Что касается физических показателей, тут нельзя, к сожалению, форсировать. Кости должны срастись. У меня на одной ноге шесть переломов, из них два или три открытых, разорванная пятка, на другой ноге тоже. В общем, нужно время. Вперед своего организма не убежишь, а если и попробуешь, он тебе за это отомстит.

- Что тяжелее всего дается в больнице?

- Мне совершенно не на что пожаловаться. Да, были боли, и сильные, но – терпимо. А сейчас нет. Я чувствую, что организм день ото дня преодолевает, все лучше ощущаю себя. Поэтому я работаю – дистанционно занимаюсь созданием подразделений, читаю книги. Прочитал еще раз и по второму начал все книги Священного Писания, прочитал всего Тургенева, сейчас читаю Лескова. Так что... мне нравится лежать в больнице.

- В этом году ваш сын Игнат поступил на службу...

- Да, младший пошел в армию. Год или два назад он сообщил, что собирается. Я сказал: "Ну хорошо". Несколько раз мы случайно возвращались к этому, он всякий раз подтверждал свое решение. В общем, он решил, и я в душу ему не лез. Потом уже провел с ним буквально один разговор – рассказал, на мой взгляд, пригодные правила для жизни внутри нового коллектива, он меня поблагодарил и сейчас служит. Я доволен его решением.

- Ваша дочь Кира поступила в университет.

- Она поступила сразу в несколько – и сама выбрала тот, который ей кажется наиболее подходящим. С начала ковида мои дети были на домашнем обучении, но она с лету сдала сложнейшие экзамены по сложнейшим предметам. Молодец, конечно.